Себежский итальянец

Себеж — вечное пограничье, то русский, то польско-литовский, десятки раз переходивший из рук в руки, оборонявшийся и защищавшийся, видевший на своём веку не один десяток исторических личностей. Радзивиллы, Великий князь Литовский Казимир, Сигизмунды I и III, Елена Глинская, Стефан Баторий, Лжедмитрий III, Пестель и Державин, Витгенштейн и Удино… Почти всегда складывается так, что история лучше и быстрее запоминает имена правителей и полководцев, а уже во вторую или третью очередь — имена людей мирных профессий, чей вклад в развитие того или иного локуса зачастую не меньше, а то и больше тех, кто ставит своей задачей завоёвывать, разрушать и убивать.

Наш современный глобальный мир уже мало что может удивить, но для XVI в. появление в этих отдалённых и от западной Европы, и от Москвы землях настоящего итальянца наверняка было событием. Итальянца звали Петрок Малый Фрязин, и был он архитектором. Вообще говоря, для Москвы в этом не было бы ничего удивительного — начиная с конца 1470-х гг. и до 1520-х гг. на Русь приехали порядка десятка итальянских зодчих — Аристотель Рудольфо Фиораванти, Марко Фрязин, Пьетро Антонио Солари, Пётр Франциск Фрязин, Алевиз Старый и Алевиз Новый, Бон Фрязин, Иван Фрязин (он же Джан Баттиста делла Вольпе) и Петрок Малый Фрязин, который появился в Москве в 1522 г. Все они принимали участие в строительстве Москвы, правда, в неодинаковой степени. (Как хорошо известно, прозвище «Фрязин» (от «франк») — старорусское название выходцев из Южной Европы, в основном итальянцев. По некоторым данным, настоящее имя Петрока — Пьетро Франческо Анибале).

Рим в начале XVI в. был важнейшим центром художественной жизни Италии. Аристотель Фиораванти был первым итальянским архитектором, активно работавшим в Московском княжестве, а мастера, приехавшие в Москву на рубеже ХV и XVI вв., относятся ко второму поколению. Роль, которую сыграли эти два поколения итальянских архитекторов в развитии русского зодчества, огромна. Петрок Малый — это уже третья волна итальянцев, приехавших на Русь. Так совпало (случайно ли?), что как раз в это время происходила резкая ломка традиционных форм церковной и фортификационной архитектуры, к чему Петрок имел непосредственное отношение.

Когда Петрок появился в Москве, стали поговаривать, что он работал у самого Папы Римского. Вполне возможно, что такой слух распространил он сам, но в любом случае цель была достигнута: он договорился о работе у Великого князя Московского Василия III. Показательно, что итальянские источники ничего не сообщают о нём и о его творениях домосковского периода, а русские источники указывают заложение Воскресенской церкви в Кремле в 1532 г. как первое его произведение. Впрочем, церковь, примыкавшая к колокольне Ивана Великого, была закончена только в 1552 г., и уже без участия нашего героя. Среди других его выдающихся творений — земляная крепость, названная Китаем, или Китайгородская стена (1534–1535 гг.), ведь к 30-м гг. XVI в. посад настолько разросся, что уже не мог укрыться от неприятеля в стенах Кремля. Китай-город — пример крепости принципиально нового типа, связанного с развитием огнестрельного оружия. Тут необходимо отметить, что тип крепости, когда-то положенный в основу Московского Кремля, был создан в Ломбардии в XIV–XV вв. и концу XV в. он уже устарел, так как развитие артиллерии шагнуло далеко вперёд, и такая крепость уже не могла обеспечить необходимую защиту. В то же время, старый московский кремль вполне удовлетворял местным условиям, поскольку ни крымский хан, ни другие потенциальные враги Русского государства не располагали в этот период тяжелой осадной артиллерией. Этот тип крепости долгое время оставался господствующим в русском градостроительстве, подвергаясь лишь некоторым изменениям в кремлях Нижнего Новгорода, Тулы, Коломны. Китайгородские же стены значительно ниже кремлёвских, они обеспечивали большую устойчивость против осадной артиллерии и были гораздо более приспособлены к активной обороне. Впервые в русской практике стены на всем протяжении имеют подошвенный бой, башни очень приземистые, прорезанные бойницами. Этот тип крепости рассматривается исследователями как переходный к бастионной системе. В Италии этот тип укреплений, восходящий к трактату Франческо ди Джорджо, появился еще во второй половине XV в. и именно Петроком Малым был перенесён на русскую почву, причём не только в Москву, но и в Себеж.

Аполлинарий Васнецов. Спасские (Водяные) ворота Китай-города в XVII в.

Вероятнее всего, первая крепость в Себеже была возведена в начале XV в. Себеж этого времени — типичная псковская дерево-земляная крепость, расположенная на мысу (так называемый Замок). Крепость была пограничной, сторожевой, всё население составлял гарнизон пришлых псковичей. После литовского завоевания XV в. военное значение крепости стало постепенно сходить на нет, население из военного превращалось в мирное и вскоре начало осваивать нижнюю площадку Замковой горы за стенами Детинца — посад. С этого времени начинает формироваться улично-дорожное направление в сторону Пскова, пригородные сельские поселения. В какой-то момент соотношение сил меняется, Себеж снова становится русским, но Польско-Литовское государство ещё долго остаётся грозным соседом-соперником. Такое соседство предполагало наличие хорошо укреплённой крепости, к тому же при Елене Глинской война с «Литвой» вспыхнула с новой силой. От имени малолетнего Иоанна IV воеводам князю Борису Ивановичу Горбатому, князю Михаилу Кубенскому и Михаилу Семёновичу Воронцову было приказано во главе псковского и новгородского войск двинуться к Себежу и, объединившись там с князем Шуйским, заложить крепость. Дойдя до Опочки, они отправили к Себежу воеводу Ивана Никитича Бутурлина с боярскими детьми, который и произвёл строительные работы, законченные за необычайно короткий срок, к 20 июля, то есть меньше, чем за месяц. Строительными работами и руководил Петрок Малый Фрязин, который «почал град делати землен в Литовской земле на озере на Себеже, месяца июня 29, вторник, во имя великого государя Ивангород, а доделаша его того же лета месяца июлиа 20, вторник». В новой себежской крепости Петроком были применены новейшие приёмы фортификационного искусства, и она успешно прошла испытания уже в следующем году. В феврале 1536 г. польский король Сигизмунд I, напавший на Себеж, потерпел неудачу: скопившиеся на перешейке, под градом пушечных выстрелов со стен крепости, специально оборудованной для ведения такой войны, литовцы разбежались по озеру, лёд треснул, многие утонули. Тех же, кто не утонул, воеводы Засекин и Тушин захватили в плен вместе со знамёнами и пушками. Великая княгиня Елена приказала в память о победе построить в Себеже церковь Святой Троицы. Также в крепости была построена церковь во имя Усекновения Главы Иоанна предтечи, а архиепископ Макарий, освящая её, назвал город Ивангородом-на-Себеже, что, вероятнее всего, было связано с именем будущего царя Ивана IV, родившегося незадолго до этого, в 1530 г. Однако это название не прижилось, и в завещании самого Ивана IV город упоминается как Себеж.

К.М.Громов. "Иван-город на Себеже, XVI в." Себежский краеведческий музей

К.М.Громов. "Себежская крепость, XVI-XVII вв." Себежский краеведческий музей

Что же делает наш герой после завершения таких удачных работ в Себеже? На три года он пропадает из поля зрения и появляется снова только в 1539 г. В архивах можно найти розыскное дело о побеге Петра Фрязина в Ливонию, который он совершил во время поездки в Себеж и Печёрский монастырь осенью 1539 г. Из Печёрского монастыря Петрок должен был отправиться в Москву через Псков, но вместо этого он вместе со спутниками, среди которых были «боярские дети» Андрей Лаптев и Василий Земец, уехал в ливонский Новогрудок (Нейгаузен) и оттуда попал в Юрьев к местному епископу. Поводом к бегству, как свидетельствует рассказ самого беглеца, послужили «великая мятеж и безгосударство» после смерти правительницы Елены Глинской, когда власть перешла в руки соперничающих между собой боярских группировок. В этой обстановке интенсивная до того строительная деятельность оказалась невозможной. Конец дела утерян, и о дальнейшей судьбе мастера сведений нет, после 1539 г. имя Петрока в источниках уже не упоминается.

Очень хотелось бы узнать, как сложилась дальнейшая судьба Петрока в Европе, что ещё он успел построить и что из этого мы могли бы увидеть сейчас. И хотя даже Китайгородская стена практически не дошла до нашего времени, но именно с именем её строителя, Петрока Малого Фрязина, связаны решительные нововведения в фортификации Московского государства, значительно приближающейся в этот период к общеевропейскому уровню.

Мария Нестерова