Ашевские комсомольцы в партизанском крае

Рукопись этой статьи хранится в Историко-культурном центре Философовых в городе Бежаницы. В сильно сокращëнном, газетном варианте она публиковалась в далëком 1974 году. Мы же хотим предложить вниманию читателя, первоначальный, полный вариант статьи. Несмотря на некоторый пафос (таков был стиль газетных статей того времени) и постоянное подчëркивание роли «руководящей и направляюшей» в победе над врагом (тоже требование времени), фактическая сторона материала показалась редакции настолько интересной, что мы не могли эту статью не опубликовать (— Ред.).

Красив русский лес осенью. Среди хвойной зелени багрянцем вспыхнет трепещущая осина, золотым дождём от налетевшего ветра усыплет берёзка лесную полянку, рдеют рябиновые грозди. Не надышишься пряным ароматом уходящего лета. Птиц почти не слышно. Лишь изредка прокатится пулемётная дробь дятла или раздастся пронзительное стрекотание сороки. Затих, притаился лес.

Но пришла война и в эти лесные края, и не знаешь, радоваться тишине или остерегаться её, чтобы не выдала она предательски твоих шагов. Так думала про себя каждая из двух девушек, безмолвно пробиравшихся между деревьями.

Не в первый раз идут они в разведку. На этот раз им нужно пройти в Ашево, где стоит гарнизон врага, и получить данные о противнике от ашевских комсомольцев, их бывших учеников. Трудно пройти подругам незамеченными. Многие в районе знают секретаря Ашевского райкомола Аню Егоренкову и старшую пионервожатую Нюру Шикову. К тому же за их головы оккупанты обещают по тысяче марок и по корове. И хотя народ уважает, любит их, верит им, мысль о постоянной опасности никогда не покидает девушек. Работа разведчиц приучила их к осторожным, продуманным поступкам и смелым решениям. Немало ценных сведений доставили они в отряд, и Куприяныч (так ласково называли в отряде секретаря райкома партии М.А. Куприянова, организатора и комиссара партизанского отряда «За Родину») во всём полагался на них.

Партизанский отряд "За Родину", действовавший в Ашевском (ныне Бежаницком) районе в годы Великой Отечественной войны с 1941 по 1944 г. Среди товарищей по оружию - А.И. Егоренкова, М.А.Куприянов, В.И.Жуков, Л.И.Карпович и др. (Отряд входил в состав 2-й Ленинградской бригады)

В сумерки разведчицы вышли на опушку леса. В селе слышалась немецкая речь, песни на чужом языке, раздавались звуки губной гармошки. Когда стемнело, озираясь вокруг, они осторожно направились к дому бывшей учительницы начальной школы, ставшей переводчицей у гитлеровцев. Они надеялись через неё достать нужные им сведения. Пробрались через кладбище, подошли к дому, постучали. На стук в сени вышла нарядно одетая переводчица. Всмотрелась в ночную темноту и, узнав их, отшатнулась, испуганно замахала руками и предупреждающе зашептала: «Уходите, уходите».

Неудача! Огородами быстро пошли к комсомолке Оле Казаковой. Переступив порог родного дома, сразу почувствовали уют домашнего тепла и родной запах деревенской кухни. Маленькая хозяйка накормила подруг, передала собранные ею сведения и просила рассказать, куда направиться комсомольцам, желающим вступить в партизанский отряд. Выпускники средней школы: Женя Байер, Толя Баранов, Толя Котов — тоже хотят уйти в партизаны.

Разведчицы собирались уже двигаться обратно, как в дверь торопливо вошла мать Оли. Лицо её было озабочено. Поздоровавшись, она быстро полушёпотом сказала: «Кто-то видел, говорят, вас в Ашево, как бы не сообщили немцам…»

Быстрее уходить! Где ползком, где быстро скрываясь в кустах, уходили девушки от грозящей им опасности. Замели свой след отважные разведчицы: невдалеке по дороге промчались машины с немцами и полицаями, догоняя партизанок.

Как выяснилось впоследствии, сестру Оли, Нюру Казакову через три дня забрали гитлеровцы, и никто больше не видел эту славную, смелую комсомолку.

Опасна профессия разведчицы, тяжелы её обязанности, пожалуй, самая трудная — находясь в тылу, ни одним словом и даже взглядом не показать своей ненависти к заклятому врагу.

А пришлось Ане Егоренковой видеть и смерть соратницы от рук фашистских убийц. На всю жизнь запомнила она светлый образ юной комсомолки Шуры Никифоровой. Было это на станции Ашево, куда Аня пришла с заданием, узнать силы и расположение укреплений немецкого гарнизона.

Случилось так, что в этот день немецкое командование сгоняло местное население, чтобы все видели, как будут казнить партизанку. Егоренкова замешалась в толпе. Собравшиеся хмуро смотрели на фашистских конвоиров. Среди них шла девушка в изорванном платье, с плотно сжатыми губами и взглядом полным презрения к палачам. Взглянула Аня на неё — и замерла… Это была знакомая ей комсомолка из деревни Старики, Шура Никифорова. Смелая разведчица из армейской диверсионно-разведывательной группы Анипкина. Шура встречала свою восемнадцатую весну. Щедро светило солнце, в садах цвели яблони, а она шла в последний путь, твёрдо ступая по родной, но осквернённой немецкими сапогами земле. Иногда она внимательно вглядывалась в толпу. Хотелось, чтобы кто-то близкий видел её смерть и передал родным и знакомым её последний привет.

Палачи поставили свою жертву к дереву. Аня чуть подалась вперёд и упорно, пронизывающим взглядом смотрела на Шуру. Взгляды их встретились. В последнюю минуту увидела Шура своего комсомольского вожака: люди будут знать правду о её гибели. «За Родину!» — услышал народ последние слова смелой разведчицы, юной патриотки. Немецкая пуля оборвала её короткую, но прекрасную жизнь.

Вспоминает бывший секретарь райкома комсомола и о Наде Микуцкой. Надя вступила в комсомол за три года до войны. Работала на почте. Все сотрудники любили активную и любознательную девушку.

Грянула война и ушла Надя в партизанский отряд. В начале декабря, когда мороз сковал болота и непроходимые дороги, на партизанский край была брошена карательная экспедиция. У развилки дорог, около деревни Замощенье схватили каратели разведчиц Надю и бывшую заведующую райздравотделом Маркелову, привели в деревню Ручьи.

Жительница этой деревни — Татьяна Ильинична Власова, вспоминая это страшное время, рассказывает, как в их дом фашисты втолкнули двух молодых партизанок. Выгнав хозяйку с детьми, гитлеровцы начали допрос. Затем жестоко надругались над ними и водили по деревне из дома в дом, где стояли гитлеровские насильники. Избитых, потерявших сознание, их бросили в грузовую машину и увезли неизвестно куда. След их затерялся. Партизанки не выдали никого.

Оккупанты не решались появляться в партизанском крае мелкими группами. Удавалось иногда проникать сюда только лжепартизанам.

Партизаны, охраняя границы своего лесного края, вели кровопролитные бои с врагами.

Рядом с миром насилия, разбоя и неслыханного террора здесь существовала Советская власть, сохранялись советские порядки. Работали сельсоветы: Ухошинский, Ручьинский, Дорборский; продолжали существовать 35 колхозов, действовали партийные и комсомольские организации. В семи школах этих сельсоветов осенью 1941 года сели за парты 170 детей. В работе всех людей чувствовался большой патриотический подъём, желание отдать все силы на разгром врага. Бывший председатель Ручьинского сельсовета, теперь пенсионер — Степан Степанович Степанов говорит, что сельсоветы помогали хлебом и продуктами партизанским отрядам, Красной Армии и диверсионно-разведывательным группам; заботились о школах: снабжали их топливом, учителям за работу платили натурой.

Партизанский край образовался в самом начале войны — в трудные для Родины дни. Фашизм трубил на весь мир о своих победах. Армии врага занимали родную землю. С первых дней оккупации фашизм стремился поработить советских людей и физически, и духовно. Поползли лживые слухи о взятии Москвы, о непобедимости немецкой армии, о высокой культуре арийцев, о «райской жизни» в Германии. Находились на оккупированной территории и такие, кто готов был поверить фашистской лжи и добровольно отправиться в немецкое рабство.

На помощь советским людям пришли коммунисты и их надёжные помощники — комсомольцы. Шли они от деревни к деревне, шли по Партизанскому краю и оккупированной врагом территории. Рассказывали о положении на фронтах, о борьбе партизан, о действительном облике фашизма, распространяли газеты «Правда», «Известия», листовки. Знали люди, что за участие в собраниях, за чтение советских газет казнили, убивали и жгли и тем не менее жадно слушали рассказы партизан.

И как благодарны они были тем, кто рискуя жизнью, нёс им слово правды. После бесед крепла вера в победу, хотелось сильнее бить врага, легче было жить и бороться.

Женщины деревень Борок, Ухошино, Ручьи рассказывают, как матери приводили своих детей к комиссару отряда, секретарю подпольного райкома партии М.А. Куприянову и просили его: «Возьми, родненький, моего в свой отряд».

У колхозника деревни Рог Ивана Романовича Романова уже двое сыновей бились в партизанском отряде, и младший, четырнадцатилетний Володька, тоже просился в партизаны. Командир, не желая огорчать его отказом, ответил ему: «Найдёшь винтовку — примем». Через несколько дней мальчишка с гордым видом явился с винтовкой. Неважно, что она волочилась у него по земле, — в отряд его приняли, и он участвовал в разведке.

Иногда маленький рост был помехой для зачисления в отряд. Однажды, в конце августа 1941 года явились в отряд «За Родину» два паренька — одногодки. Один из них, Трушкин Лёня, был высокого роста, и его беспрепятственно приняли в партизаны, а Котову Толе отказали, говоря, что он ещё мал, ему нужно подрасти. Пригорюнился парень, не хотел возвращаться домой и обещал оправдать имя партизана. Присутствующий при разговоре командир В.И. Жуков взял его в свой отряд и говорил потом, что более пронырливого и удачливого разведчика, чем «Котик» не было.

И Трушкин, и Котов были комсомольцы, ученики Ашевской неполной средней школы. Из соседней Чихачёвской средней школы мужественно сражались в отряде комсомольцы Коля Петров, Толя Баринов, Володя Кудерский, Вася Соколов. Все они отдали жизнь за Родину. О них можно сказать словами песни:

«Они не вернулись домой,
твои одногодки…
Им путь предстояло пройти
не короткий:
От первого боя до вечного огня»

Ученика Чихачёвской школы, уроженца Ашева Женю Байера за организацию подпольной работы каратели повесили перед зданием Ашевской школы, где он учился ранее. Всё это были вчерашние мальчуганы, которых война привела в ряды народных мстителей.

Между боями, — рассказывает А.И. Егоренкова, — они, как в школе, собирались в кружок и вспоминали свои проделки, своих учителей. В отряде был баян, и Коля Петров часто играл на нём свой любимый вальс «На сопках Манчжурии».

Террор оккупантов не устрашил молодёжь. На территории края было создано 17 подпольных комсомольских организаций, охвативших 115 человек. Даже в условиях Партизанского края организации были засекречены. Тайными тропами, с котомками за плечами, кое-кто с трофейным оружием, в мае 1942 года прибыли в отряд 145 молодых партизан.

Комсомольцы принимали самое активное участие в весеннем севе, в разведке неприятельских объектов; девушки стирали бельё партизан, занимались его починкой, распространяли заём. Участвовали в организации обоза для осаждённого Ленинграда.

— «Немецкие оккупанты распространяли слухи, что Ленинград взят ими, а я приносила в деревни письма из блокадного города. — говорит А.И. Егоренкова, — и это производило большое впечатление на население, вызывало желание помочь героическим защитникам невской твердыни». Она сама проводила собрания в Пахомове, Соколове, Черемше, Ратче. Население несло для ленинградцев не только хлеб и мясо, но все, чем могли поделиться: крупу, масло, шерсть, полотенца, носки, варежки, валенки. Больше всего отдал хлеба дядя Савка — Савелий Емельянов, председатель колхоза деревни Сусельница — 80 пудов. Мать четырнадцатилетнего партизана Васи Чистякова из деревни Залужья, Мария Михайловна принесла целиком овечью тушу.

Об этом патриотическом подвиге населения секретарь обкома партии тов. Бойцов писал в Москву: «Под руководством райкома партии партизаны Ашевского района организовали сбор и отправку из глубокого тыла врага 350 ц сельскохозяйственных продуктов для героически сражавшихся с фашистами рабочих Ленинграда. Собрано и отправлено для Красной Армии большое количество мяса, хлеба, фуража».

Не будучи в силах уничтожить партизан, немецкое командование решает лишить колхозников продовольственной базы. И когда на полях созрел партизанский урожай, фашистские самолёты начали обстреливать колхозников и партизан, вышедших на уборку. Партийная и комсомольская организации находят выход и из этого трудного положения: принимается решение — поднять всё население, особенно молодёжь, на уборку урожая в ночное время. С этой целью были созваны — партийная, а вскоре и комсомольская конференции.

Необычно проходила эта 1-я конференция комсомольцев Ашевского района на оккупированной территории. В деревне Долгое в старом заброшенном сарае, украшенном зелёными ветками сосен и елей, 18 июля 1942 года собралось 95 человек комсомольцев и колхозной молодёжи. Среди собравшихся сразу можно было узнать партизан, явившихся сюда прямо из отрядов с оружием. Присутствовал на конференции и секретарь райкома партии М.А. Куприянов. Многие входившие здоровались с ним за руку и вступали в разговор.

Открыла конференцию высокая стройная девушка со светлыми волосами — секретарь подпольного райкома комсомола Аня Егоренкова. Торжественно внесли комсомольское знамя. Почтив минутой молчания память погибших, собрание сразу по-деловому перешло к вопросу об уборке урожая. Решили работать так, чтобы «ни одного зерна, ни одного клочка сена не досталось заклятому врагу». Договорились убирать хлеб по ночам. На этой же конференции было принято в ряды комсомола 25 человек. Обсудили и подписали письмо в ЦК ВЛКСМ и в обком комсомола.

Закипела работа в поле. Убирали вручную. Тишина. Иногда лишь где-нибудь пискнет проснувшаяся птица. Пахнет спелыми колосьями и землёй, отдающей дневное тепло. С жатвой торопились. Коротки июльские ночи. Смотришь — на востоке уже появилась бледная полоска света, которая растёт на глазах, приобретая розоватые отблески. В эту страдную пору о сне ночном забывали. И хлеб был убран.

Гитлеровцы предпринимали несколько карательных экспедиций против Партизанского края, сжигали деревни, вешали и расстреливали советских людей, но население не покидало родных мест. От карателей уходили в болота и жили в землянках на островах (так местные жители называли небольшие холмы среди болотистого леса).

Партизаны вели отчаянную борьбу с захватчиками за каждую деревню. Большие бои были у деревень Исурьево, Долгое, Борок, у Сусельниц, где находилась площадка для приёма самолётов, снабжавших партизан оружием, боеприпасами, медикаментами, одеждой, газетами. Отсюда в советский тыл отправляли раненых и детей.

Помнят бывшие партизаны и население эти жестокие бои и героические подвиги своих боевых друзей.

Все знали комсомольца Мишу Парамонова из деревни Черемши. Сначала он работал в подпольной комсомольской организации, а потом стал партизанским пулемётчиком. Бились партизаны за деревню Ухошино (немцы называли эту деревню второй Москвой: здесь базировались партизаны). Пулемёт Миши преграждал путь карателям. Отразив первую атаку, наблюдая за противником, он вполголоса пел: «Не подведи прекрасная машина, мой партизанский красный пулемёт…» Отважный комсомолец отразил четыре атаки, уложив 98 гитлеровцев. За героизм в этом бою Мише Парамонову вынесли благодарность перед строем и представили к правительственной награде.

Велико было горе партизан, когда через несколько месяцев юный пулемётчик Парамонов погиб, прикрывая отход своего отряда.

А встретите ли вы хотя бы одного из бывших партизан и жителей этого края, кто не знал бы начальника диверсионной группы, комсомольца Мишу Анипкина? Немало смелых налётов произвела его группа на вражеские объекты: подрывала мосты, пускала машины под откос, уничтожала отдельных солдат и офицеров противника. Во время схватки с карателями в бою Миша был ранен в живот. Раненого Анипкина привезли в лесную землянку, а затем самолётом отправили на лечение в тыл. Выздоровев, он добровольно снова вернулся в эти места, и опять начался смертельный поединок с коварным врагом. Второе ранение. Взрывной волной ослепило бесстрашного командира, комсомольца Анипкина. Опять госпиталь. Едва оправившись от второго серьёзного ранения, почти слепой Миша вновь вернулся в этот край к партизанам.

Михаил Анипкин - командир диверсионной группы

А как не вспомнить исключительно трудный переход через линию фронта комсомольца Миши Амосова, когда он, раненный девятнадцатью осколками взорвавшейся мины, истекая кровью, вдвоём с М.А. Куприяновым, тоже получившим сильное ранение в ногу, опираясь друг на друга, перешли реку вброд. Силы совсем оставили Мишу. Тогда комиссар, тоже обессиленный и голодный, взвалил его на спину и так полз в зоне неприятельского огня. Через три дня советская разведка подобрала их еле живых.

Сейчас Амосов работает директором Маютинской школы. В день двадцатилетия Победы над Германией награждён орденом «Отечественной войны I-й степени».

Крепка была комсомольская дружба, спаянная кровью и боевыми делами. Душой подпольного комсомола стал райком комсомола. Вот что писал секретарь Калининского обкома КСМ К. Фокин в своей докладной записке в ЦК ВЛКСМ от 11 сентября 1942 года о руководителе комсомола Ашевского района:

«Всю работу районной организации возглавляет бюро в составе: Егоренковой Анны, Шиковой и Антонова. Секретарь райкома Егоренкова пользуется большим авторитетом у населения и партизан. Сама она участвовала во многих операциях, зарекомендовала себя бесстрашной разведчицей, хорошим организатором».

Учительница, старшая пионервожатая, заведующая школьным отделом райкома комсомола, а затем его секретарь — таков закономерный путь комсомолки Егоренковой, к моменту, когда в родные края вторглись фашистские захватчики. Два раза переходила она линию фронта (это тоже немалый подвиг), добралась до города Калинина, передав секретный пакет в обком партии. А затем… Москва. «Всё не верилось, неужели это я в Москве?!» — вспоминает А.И. Егоренкова.

Сердечной была встреча и беседа в ЦК ВЛКСМ, но ещё больше она была растрогана приёмом у М.И. Калинина и К.Е. Ворошилова. На приёме было 12 партизан с Украины и она с ординарцем Ботиным Серёжей, учеником Ратчинской неполной средней школы. Михаил Иванович и К.Е. Ворошилов интересовались всем: как живут, воюют партизаны, как перешли линию фронта. Узнав, что в партизанском крае нет соли, М.И. Калинин дал распоряжение и на второй день соль была доставлена на санитарно-транспортном самолёте. «Напутствуя меня, на прощание Михаил Иванович по-отечески поцеловал меня, сказав: «Держись! Тверские бабы здоровые». Ворошилов подарил мне автомат…»

«После этого приёма ЦК ВЛКСМ отправил меня в длительную командировку, — вспоминает Анна Ивановна, — чтобы я рассказала, как борются с фашистами советские люди в глубоком тылу врага. Выступала на общих собраниях и перед молодёжью в Омске, Ташкенте, Фергане, Иванове, Коврове, Вышнем Волочке, во многих колхозах. Внимание было исключительное. Многие не могли сдержать слёз». Выступала тов. Егоренкова также в Москве на бывшем заводе Михельсона.

Группа партизан Ашевского отряда "За Родину"

Партизанский отряд «За Родину» уничтожал не только отдельные мелкие группы врага, но прославил себя и крупными боевыми операциями. Разгром немцев под Москвой в декабре 1941 года и успешное наступление Советской Армии заставили гитлеровское командование вывести карателей из Партизанского края и направить их на фронт. Стояли морозные зимние дни. 18 января 1942 года по заданию Военного Совета Северо-западного фронта партизаны в полном составе совершили налёт на немецкий гарнизон города Холм с целью захвата города, чтобы помочь нашей армии. Неожиданно для немцев партизаны ворвались в Холм. Фашисты в панике бежали из города. Но на подступах к нему задержались части Красной Армии, а в это время гитлеровцы, получив сильное подкрепление, обрушились на партизан. С боями отходили те в свой край. В боях за Холм погибло много партизан и их боевой командир Гарявин.

Было много и других славных дел партизанского отряда. Битва за Яски (совместно с ленинградскими партизанами) и Ратчу навсегда запомнятся жителям и партизанам этого края. Всё население поднялось на борьбу с ненавистным врагом не щадя своей жизни. Воевал и стар и мал…

В народе до сих пор рассказывают про геройскую смерть одного старика. Вот какова эта история (она была затем записана). В марте 1942 года партизаны ворвались в деревню Большой Бор (Дорборского сельсовета Ашевского района). Долго бились партизаны с фашистами и немало их положили. Оставшиеся в живых гитлеровцы забились в домик старика-колхозника, что стоял на краю деревни. Они хотели ударить отсюда по партизанам. Старик увидел в окно, как подходят партизаны. Он разбил стекло и прокричал: «Детки, детки! Сюда, здесь их много окаянных. Бейте, не жалейте меня, старика!» Седая голова упала на подоконник: пуля оккупантов оборвала жизнь патриота… Противотанковая граната, брошенная в дом партизанами, была местью за старика¹.

Шёл трудный 1942 год. Родина истекала кровью. Оккупанты рвались к Баку и Грозному. Партизаны мешали им, и оккупанты посылали одну карательную экспедицию за другой. В августе-сентябре 1942 года в крае шли особенно ожесточённые бои. Помощь с Большой Земли была затруднена. Вооружённые силы врага раза в три превосходили партизанскую военную мощь.

Деревни были сожжены, население ушло в леса, в день раза по три патрулировали оккупанты территорию бывшего Партизанского края. Но рано они торжествовали победу. Вместо одного задушенного Партизанского края возникло много других в Смоленской, Брянской областях, в Белоруссии. Партизаны усиливали удары, и сотни тысяч новых борцов вставали в строй.

Прошло тридцать лет после жестокой борьбы в Партизанском крае, но не утихает боль о погибших сыновьях, отцах, о боевых товарищах; не тускнеет слава партизанских подвигов. Тем ценнее сохранить в памяти народа имена тех, кто отдал свою жизнь и кто в смертельной схватке самоотверженно боролся за свободу нашей Родины, тех, кто в самые трудные дни войны первыми принимали на себя удары.

Много можно рассказывать о жизни и людях бывшего Ашевского района военной поры. Не меньшим подвигом было и восстановление деревень, уничтоженных фашистами. Редко, где в селении сохранились два-три дома. Из землянок вернулись на родные пепелища исхудалые, больные, изувеченные войной люди. На месте деревень ни кола, ни двора; сожжены даже всё деревья. В уцелевших кое-где домах ютились по пять-шесть семей, строили времянки. Ходили в лес и на себе таскали по брёвнышку.

Бывший председатель колхоза Павел Иванович Иванов из деревни Борок вспоминает:

«Землю копали лопатами, или восемь женщин впрягались и тянули плуг». Об этом же говорит колхозник деревни Иван Романович Романов: «После освобождения края в 1944 году начинали колхозное хозяйство с одной лошади. «Вот вам лошадка, работайте!» — сказали партизаны, оставив нам исхудалого коня. Многие деревни: Гривы, Глазачёво, Гвездено и моя родная Рог — были сожжены и теперь не восстановлены, а я живу сейчас в Ухошино. Много погибло народу. И мы со старухой были на краю смерти» — заканчивает рассказ много повидавший за свою восьмидесятилетнюю жизнь Иван Романович.

Идёт время. Возродилась жизнь в местах, где пронёсся разрушительный ураган войны. Хорошо живут сегодня колхозники бывшего Партизанского края, вспоминая, как тяжкий кошмар, зверства немецких оккупантов. Рассказывают они своим детям и молодёжи о боях-походах, о смертельном бое с фашистами. С тревогой читают бывалые люди газеты, в которых появляются сообщения, как неонацисты вновь протягивают руки к власти и требуют атомного оружия.

Как завещание звучат сегодня слова Юлиуса Фучика: «Об одном прошу не забывать… о тех, кто пал за себя и за вас. Придёт день, когда настоящее станет прошедшим, когда будут говорить о великом времени и безымянных героях, творящих историю.

Я хотел, чтобы все знали, что не было безымянных героев, а были люди, которые имели своё имя, свой облик, свои чаяния и надежды… Пусть же эти люди будут всегда близки как друзья, как родные…»

24 августа 1974 года

¹ Донесения и отчёты о деятельности отряда «За Родину». Калининск. обл. арх., № 1

Серафима Мазепина, Евгений Галичанин