Рассказывая о велосипедном спорте в Сокольниках, нельзя пройти мимо рассказа о деревянном доме на улице Гастелло.

Для человека, впервые проходящего или проезжающего по улице Шумкина, этот дом действительно «возникает» — неожиданно, как мираж, между длинной бетонной оградой товарной станции «Москва-II–Митьково» и железными воротами транспортного склада с колючей проволокой наверху. В глубине двора, за нарядным деревянным забором и кронами старых лип удивлённому взору вдруг предстаёт ажурный, с изящным флюгером… небольшой стилизованный дворец?.. или большой терем?.. Рядом — другой деревянный дом, окнами и входом — прямо на тротуар. Этот построже и поскромнее; вход заколочен, крыльца нет. Но я-то помню, каким красавцем он был когда-то! Парадное каменное крыльцо — высокое, с двумя расходящимися в разные стороны лестницами и перилами каслинского литья, между окнами и тротуаром — ухоженный цветник. От прохожих цветник отделяла всего лишь низенькая самодельная оградка из воткнутых крест-накрест в землю тонких дощечек — подходи и рви, но никто почему-то не рвал, ничего и никогда, и наши роскошные тюльпаны, пионы, гладиолусы, астры сменяли друг друга, целые и невредимые, до глубокой осени…

Причин для таких колебаний в последнее время возникло множество. И среди них выделим две, решительно главные. И обе связаны с какими-то уж совершенно оголтелыми действиями московских властей или тех людей, которые отчего-то себя считают не только властью, но истинными хозяевами города.

ДАВАЙТЕ ВЕРНЁМСЯ К СТАРЫМ КАРТАМ (продолжение)

В первой части нашей статьи мы с читателем пришли к довольно любопытному выводу: несмотря на то, что за полтора века уточнений размеров земного эллипсоида длина его окружности увеличилась на 8,5 километров, погрешность, вносимая этим изменением на лист карты крупного масштаба, имеет величину меньшую, нежели предельная точность масштаба карты. Говоря иными словами, неважно, эллипсоид какого размера вы будете использовать для создания карты или её привязки: это никак не скажется на точности построений.

В предыдущих статьях этого цикла я подробно останавливался на том, какой необходимой информацией нужно обладать, чтобы грамотно обрабатывать архивные карты, в том числе для целей навигации на местности, а также для того, чтобы стало возможным соотнести информацию, изображённую на архивной карте с современным состоянием местности.

В последней статье я подробно разобрал тему желательности (и даже, порой, необходимости) знания проекции карты. Однако геодезическая основа упоминалась вскользь, как правило только для понимания основной мысли материала, хотя именно геодезия — краеугольный камень картографии. Теперь пришло время подробно поговорить и об этом. Давайте разберём, насколько важным для операций со старыми картами является это понимание и знание и в каких случаях этими сведениями можно пренебречь.

Интервью с одним из самых крупных специалистов в области изучения историко-культурных (культовых) камней В.Г. Мизиным завершает наш последний в этом году выпуск не случайно. И хотя непосредственно к теме номера оно и не имеет отношения, зато определённым образом позволяет подвести некий промежуточный итог тем материалам, которые мы публиковали в течение двух лет. А самое главное — обозначает некий задел на будущее, или скорее, задаёт вектор движения, по которому нам хотелось бы идти дальше. На ближайший год у редакции довольно много планов, связанных с этой темой; чтобы сохранить интригу, мы сейчас не будем подробно рассказывать об этом. Но обозначим эти планы, точнее сделаем о них намёк, — здесь и сейчас.

Впервые громогласно о необходимости создания в трубчевско-суземских лесах государственного заповедника заявлено было в 1959 году. Все началось с публикации 4 марта небольшой заметки в еженедельнике Союза писателей России «Литература и жизнь». «В защиту Брянского леса» — так и называлась эта статья за подписью подполковника запаса, старшего инструктора Центрального Совета военохотобщества И. Дебрина.